«Биговская» ручка – по два рубля штучка

Как-то, разгуливая в очередной раз по подмосковной барахолке в поисках разных диковинок, какие, наверное, только там и можно встретить, я увидела у одного тамошнего продавца, загорелого мужичка средних лет, ничем внешне не примечательного, оранжевую коробку с синей надписью «Big». Да не одну, а целых три. Рядом с ними, поблескивая на солнце, лежали шариковые ручки в прозрачных пластмассовых корпусах.  Ширпотреб, одноразовая дешевка. Эк их тут сколько! И почем же он их продает?

-Почем ручки? – спросила я продавца с деланным безразличием, в тайной надежде, что, услышав вопрос, заданный таким тоном,  он не будет набивать цену.

-Сто рублей коробка. – столь же равнодушно ответствовал он. – Пятьдесят штук в коробке.

Мысленно совершив  нехитрое арифметическое действие, я торопливо  извлекла из сумки сторублевую купюру.  Ведь ежу понятно, что сто на пятьдесят равняется двум. Значит, цена одной ручки – всего два рубля! Да за такую цену сейчас и коробок спичек не купишь. Надо брать! Да что там – хватать! Налетай – подешевело!

Да, дешевы же теперь «биговские ручки»! А когда-то, меньше  полувека назад, они были редкостью, доступной лишь немногим. Можно даже сказать, немногим избранным. Например, у нас в школе (ведь монахи и монахини тоже когда-то учились в школе) такая  ручка, с красным стерженьком, была лишь у одной учительницы английского языка. Этой ручкой она ставила нам в дневники отметки – кому «отлично», а кому и пресловутого «гуся», проще сказать, двойку.

 А еще такая ручка была у моей одноклассницы… Назову ее, к примеру, Лида Боброва.

Отец Лиды был моряком загранплавания. Вот и привозил он из чужих краев всевозможные диковинные вещи, каких ни у кого из нас, одноклассников Лиды, не было: жевательную резинку, разноцветные фломастеры,  резиновых кукол в пышных нарядах. И, разумеется, «биговские ручки». Были они двух видов – разноцветные в желтом непрозрачном корпусе, и синие или черные в прозрачном корпусе. Эти мне особенно нравились. Ведь, чтобы посмотреть, сколько осталось пасты в стерженьке,  не надо было развинчивать ручку – достаточно было только взглянуть на нее.  Опять же, эти ручки были гораздо красивее тех, которыми писали мы. Вот бы обзавестись такой! Только как это сделать?

Попросить у Лиды? Неудобно как-то… Опять же – вдруг откажет? Нет, что угодно, только не это!  Это же так обидно – получить отказ! Как же тогда быть?

Тут-то и пришла мне в голову одна идея…  В самом деле, не вечно же будет Лида писать этой ручкой. Паста в стерженьке кончится, и тогда…

Теперь мне было не до учебы – во время уроков я то и дело поглядывала на Лиду. Точнее, на прозрачную ручку в ее руке. Я следила за синим столбиком пасты в стерженьке этой ручки так же внимательно, как моя бабушка следила за закипающим молоком в эмалированной кастрюльке. Скорее бы она кончилась! Сколько еще ждать?

Вдруг Лида, старательно писавшая что-то в тетрадке, остановилась, отложила ручку и принялась что-то искать в своем ранце. Через миг у нее в руке была новая ручка.  А старую она во время перемены выбросила в урну. Наконец-то!

 Разумеется, я тут же достала бы ее оттуда… однако, мне было стыдно сделать это на виду у всего класса. Чего доброго, засмеют. Ведь в те времена никто и представить себе не мог человека, роющегося в мусорном баке или в уличной урне. Это сейчас подобное воспринимается нами едва ли не как норма жизни. Но мне тогда было стыдно на глазах у одноклассников запустить руку в урну…даже ради того, чтобы стать счастливой обладательницей заграничной ручки. Поэтому я задержалась в классе, делая вид, что читаю книжку. Но, как только осталась в одиночестве, стрелой метнулась к урне, вытащила оттуда ручку и спрятала ее в свой ранец, на самое дно, как прячет скупец заветный чулок с деньгами.

Лишь дома я осмелилась рассмотреть свое сокровище. Я любовалась граненым пластмассовым корпусом, на котором был изображен головастый человечек, рассматривала рельефный овал с надписью «БИГ».  Вот красотища! То-то позавидуют  завтра одноклассники, когда увидят у меня у руках эту ручку! А Лидка Боброва… да она лопнет от досады, увидев, что не только у нее одной, но и у меня теперь есть заграничная ручка!  И поделом ей! Не будет больше важничать и хвастаться перед нами папиными заграничными подарками!

Дело оставалась за немногим – вставить в ручку новый стерженек. Но как раз этого я сделать не смогла. Ведь ручка была одноразовой… Впрочем, я быстро нашла выход – вынула из свой ручки стерженек, ловко отхватила ножницами латунный носик… Дальше оставалось только поменять местами стерженьки… В итоге моя новая заграничная ручка стала выглядеть, как новенькая. После этого я положила ее в пенал, предвкушая завтрашний триумф. И кислую физиономию Лидки Бобровой при виде моей новой ручки.

Увы, когда я на первом уроке раскрыла пенал, глазам моим предстало (как бы сказал сказочный ослик Иа-Иа) душераздирающее зрелище. На дне пенала, в вязкой лужице синей пасты, как ложка-утопленница в тазу с вареньем, покоилась моя замечательная заграничная ручка. Увы, советский стерженек не подошел по диаметру к заморской ручке и паста из него вытекла… Пропала моя новая ручка!

 Мало того, что после этого мне не оставалось ничего, кроме как выбросить ее в ту же урну, откуда я, радуясь своей удаче, извлекла ее накануне, так еще и пенал пришлось отмывать от пролившейся пасты. После этого на моих руках  еще несколько дней виднелись синие следы – знак моего позора, моей посрамленной гордыни.

Вот такой я тогда получила урок…  А второй урок получила я много лет спустя, на барахолке, купив там эту самую «биговскую» ручку, бывшую некогда редкостью и потому казавшуюся мне (и только ли мне!) ценностью.  Всего—то навсего за два рубля…

Что ж, не зря говорят – время все ставит на свои места. И проверку временем выдерживают лишь истинные ценности.

Сказка вся.

И слава Богу за все!

Видеоверсия сказки



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *